Проблема используемого в теологии языка относится к самым важным проблемам. Долгое время именно она становилась причиной множества межконфессиональных конфликтов. Если свести эту проблему исключительно к формальному аспекту, не заостряя внимание на сути, легко можно усложнить и без того непростое положение, в котором находятся отношения борющихся церквей (церковных общин). В этом смысле отношение г-жи Теначе и переводчика, который намеренно избежал изменения терминов, сильно нагруженных прозелитизмом, является, как мы увидим ниже, двойственным и даже скандальным.
Первые примеры – использование иностранных терминов, которые проникли в румынский язык благодаря католическому и униатскому прозелитизму. Не можем не отметить использование почти в каждой главе термина «совет» вместо «Синод», который единственно использовался на протяжении семи Экуменических Соборов, и то, что, обращаясь к Святому Духу, вместо слов «Sfîntul Duh» используют «Sfîntul Spirit». Переводчику следовало бы отдавать себе отчёт в этом, ведь всё же книга уважаемой госпожи была переведена для жителей Молдовы, которые в своём большинстве – православные. С другой стороны, поражает тот факт, что не дано у госпожи Микелины Теначе никаких объяснений, в чём отличие между душой и духом. Простой читатель, будучи родом из эпохи атеистического коммунизма и принуждённый порвать всякую связь с церковью, в этом аспекте разбирается не слишком хорошо.
Большинство используемых в книге теологических терминов не свойственны языку румынской литургии. К сожалению, даже имеют место выраженные антиправославные тенденции. Например, автор использует слово «миф» (стр. 63) для того, чтобы обозначить верование, которое разделяли византийские императоры в отношении священной преемственности своей власти, установленной ещё во времена Саула («помазанника Божия», I Книга Царств: 10;1). В другом месте и в сходном контексте, для того, чтобы выразить верование, передаваемое изустно («от отца к сыну» – М.Д.), она подменяет обычно используемый термин «традиция» словом «легенда» (стр. 185).
Действие выкупления человека из рабства грехов названо «театром литургического спасения» (стр. 80), а Первоначальная Христианская Церковь названа «церковью примитивной» (т.е., в данном контексте – «предшествующей») (стр. 88), как будто Святые Отцы давали понять, что имеет место некое развитие к какой-то новой, современной церкви.
Читая другую главу, мы шокированы, узнав о том, что «божественные личности осуществляют спасение посредством экономики». Сравнение с такими чисто материальными отношениями, какими являются отношения экономические, просто абсурдно. Очень возможно, что госпожа автор имела в виду другое слово – «икономия», которое обозначает Божественный план спасения человека, осуществлённый Иисусом Христом (http://www.crestinism-ortodox.ro/html/02/dictionar_ortodox/i.html). Очень может быть, что была допущена банальная орфографическая ошибка. Но, скорее всего, ошибка эта намеренная, допущенная с целью оклеветать восточное церковное учреждение.
Отношение автора становится ясным в тот момент, когда мы читаем фразу, согласно которой «византийское христианство вызывает проблемы политические, инсинуируя проблемы политической власти» (стр. 119). Какого рода примирение может быть между Западной Христианской Церковью и Восточной, когда предаются открытым нападкам в таком духе? Через всю книгу проходит ощущение того, что религиозные интересы подменяются политическими: «Битва между христианскими Востоком и Западом – это битва между императором (Восток) и папой (Запад), соперничество государства и церкви» (стр. 22). Далее автор на протяжении всей книги даёт понять, что смысл «политики» изменился очень давно, и во многих случаях это слово обозначает демагогию и шовинизм лидеров.
«В Православной Церкви не существует границы между поэзией и молитвой» (стр. 168) – ещё одно доказательство того, что уважаемая госпожа доктор Микелина Теначе не имеет даже самого малейшего представления о том, что такое по своей сути Православие. Молитва для рядового православного христианина никогда не смешивалась с поэзией, которая не имеет способности преодолеть границы «трансцендентального» (если пользоваться западной терминологией).
На первый взгляд кажется, что автор обращается к широкой публике, однако, читая эту книгу повнимательнее, каждый может прийти к выводу, что лишь специалисты могут понять, что означает, к примеру, «екклезиофания» (стр. 50). Для обычного читателя повышенную трудность представят также слова «розарий» (стр. 180), «ресурекция» (стр. 105), «первичная керигма» (стр. 87), или, например, «восточная мифогогия» (стр. 80). В конце книги есть словарик, но в нём эти слова своего места не нашли.
Стоить отметить, что госпожа доктор никогда не использует по отношению к канонизируемым Православием личностям (т.е., переходящим в ранг святых) термин «Святой», например, она просто пишет: «Антоний Абатский» (стр. 105), «Григорий Паломский» (стр. 188), «Григорий Нисский» (стр. 180), «Афанасий» (стр. 173), «Кирилл Иерусалимский» (стр. 110). Жизнь Святого Антония Великого, описанная его учеником Святым Афанасием, которая для всех монахов во все времена была руководством в совершенствовании, есть всего только «клише», используемое для того, чтобы придать основоположнику монашества «известность» (стр. 173).
«Византийское христианство», которое хочет быть вкладом в объединение Востока и Запада, представляет собой (во Введении) обвинительное заключение в адрес христианского Востока, который, на деле, является несколькими «христианскими востоками» (стр. 23). Все древние христианские патриархии приравнены к раскольникам и даже еретикам нашего времени. Быть может, госпожа Теначе участвует в «экуменистском» движении и не способна различить Католическую Церковь и пресловутую «церковь единения преподобного Муна».
Но самый убедительный пример профессиональной некомпетентности тех, кто написал и отредактировал эту книгу,– написание имени Спасителя: «Исус» вместо «Иисус». Создаётся ошибочное впечатление, что это – всего лишь простая терминологическая проблема, однако введение читателей в заблуждение доктором теологии – грех. В Книге Чисел Священного Писания написано: «И назвал Моисей Осию, сына Навина, Иисусом» (Числа: 13;17). Ещё Филон Александрийских в своих размышлениях отвёл значительное место тому, что изменение имени сына Навина от Осии на Иисуса обозначает внутреннее изменение личности предводителя еврейского народа. Хотя имена Осия (iwvh) и Иисус (iwvhy) имеют общий корень, они не идентичны; первое согласно Филону означает «спасённый», тогда как второе – «Бог Спаситель». Речь идёт о качественном изменении в направлении к чистому высшему духовному состоянию. Иустин Мученик, Клемент Александринский, Ориген, Отцы Каппадокияне, а затем и Блаженный Августин в свою очередь разделяли такое объяснение. Различие ощущается и в иностранных языках: к примеру, на английский язык сын Навина, Осия, переводится как Джошуа (Joshua), а Иисус – Джизэс (Jesus), на итальянском, соответственно, Giosuè и Gesù. Такие изменения ещё встречаются в Ветхом Завете. Аврам называется Авраамом, Сара – Саррой, Иаков – Израилем. В православных монастырях монашествующие по той же причине принимают другое имя.
Мы советовали бы автору и переводчику книги подумать, прежде чем вводить читателя в заблуждение; более того, главный редактор издательства в радиодискуссии заявил, что для него Православие не означает ничего, кроме того состояния, в котором он находился «на кладбище, когда был маленьким, во время Пасхи» (одна из передач «Час Молдовы» – “Ora Moldovei” в страстную седмицу 2005 года). Хотелось бы думать, что это – не единственные его воспоминания о христианстве.
Что же до тех, кто намеренно ставил перед собою цель оклеветать Православную Церковь, то, по слову Спасителя, «лучше было бы ему, если бы мельничный жернов повесили ему на шею и бросили его в море, нежели чтоб он соблазнил одного из малых сих» (Лк: 17;2).
Михаил Дохот
С румынского языка перевёл Павел Владимирский
Niciun comentariu:
Trimiteți un comentariu